– Послушайте, Моисей. Вы знаете, как люди вас уважают, вы сказали идти, мы подорвались и пошли, не спрашивая, куда и зачем. Мы уже год бредём за вами по этой пустыне, которой нет ни конца, ни края. Но сегодня мы просим день отдыха.
– Сегодня какой-то особенный день?
– Конечно, сегодня же 23 адара – День египетской армии. Среди нас много служивших. Это важный для нас день. Мы хотим его отпраздновать.
– Но это же армия фараона! Жестокая, бесчеловечная армия. Над вами же там издевались, вас же унижали, били. Что вы собрались праздновать?
– Не обобщайте, Моисей. Вы же сами не служили, верно? Вы же больше по административно-хозяйственной части? А я 2 года отслужил. И не лишь бы где, а в ограниченном контингенте египетских войск в Нубии. И я вам скажу, что армия – это хорошая школа жизни, и я горжусь, что я прошёл эту школу. Так что, Моисей, объявляйте привал. Народ хочет праздника. А если вы не разрешите праздник, народ может взбунтоваться. И не дай вам ваш Бог, про которого вы нам всё время толкуете, увидеть еврейский бунт, осмысленный, но беспощадный.
– Хорошо, мне надо посоветоваться с братом.
– Аарон, народ хочет отдохнуть. Они просят разрешить им отпраздновать День египетской армии. Что делать?
– Надо разрешить. Рабы любят праздники. А ностальгия – лучший праздник для раба.
– Ладно, пусть празднуют. Им ещё 39 лет идти. Мы же с тобой знаем, что никто из них не дойдет до Земли Обетованной, потому что "нет рабам рая".
И был праздник!
Люди поставили праздничные палатки, украсили их египетскими флагами, портретами фараонов и фигурками языческих божков. По всему лагерю звучала египетская музыка.
Сидя вокруг праздничных костров, выпивая самогон, приготовленный из колючек, и закусывая жареной манной, люди вспоминали, как хорошо жилось в Египте.
– Не нужно плевать в своё прошлое. Египет – великая страна, и там было очень много хорошего: бесплатное образование, бесплатная медицина. Отношения между людьми были открытые, бескорыстные.
– Была уверенность в завтрашнем дне: если ты работаешь на пирамидах, то можешь быть уверен, что тебя в ближайшие 300 лет никто не уволит. И пирамиды не продадут богатым американцам.
"Америки тогда ещё не было", – раздался голос сверху.
– Ну, значит, никому не продадут.
– А еда какая вкусная была! А пиво ячменное! Нам же этот религиозный фанатик не разрешил пиво с собой взять. "Квасное", – говорит. Вот теперь пьём эту бурду полынную.
– А девушки какие были! У меня бы подруга-египтяночка. Вылитая Нефертити. Так он же и девушек нормальных не разрешил с собой взять. Бежали с тем, что дома было. Вот теперь торчим в этой пустыне – без пива, без хлеба, без баб.
– А я от простого каменотёса дослужился до заместителя начальника треста ПирамидМонтажСпецстрой. Я во дворце главного звездочета ногой двери открывал. Меня однажды сам верховный жрец на рыбалку пригласил. У него был охотничий домик на Верхнем Ниле... Как мы там отдохнули...
– И никто евреев не преследовал. Пока этот безумец не разорался: "Отпусти", – дескать,- "Народ мой", толковые и неленивые нормально жили. Хижины у всех свои были, никто не голодал, и срам чем прикрыть было. И праздники еврейские праздновали: Песах, Хануку, Пурим...
"Хорош выдумывать", – раздался раздражённый голос сверху, – "Песах у вас сейчас. Пурим я придумал через 500 лет, а Хануку через 1000".
– Эй вы там, наверху, не мешайте вспоминать! Вы что-то там диктуете своему другу-Моисею, вот и диктуйте, а мы лучше знаем, что мы праздновали.
– А к нам на строительство канала однажды приехал любимый певец фараона Иосиф Бен-Давид. Какой он дал концерт! Часов шесть пел. И все слушали, как заворожённые: и нубийцы, и хетты, и шарданы. И для каждого народа у него была песня на его родном языке. И все мы, рабы из разных стран, чувствовали себя одной большой дружной семьей.
Иосиф, кстати, никогда не скрывал своего еврейского происхождения. В девятом отделении концерта спел несколько песен на идиш.
"Не было тогда идиш!", – взмолился голос сверху.
– Может и не было, но мы пели. И, вообще, с ностальгией не спорят!
– Идн, запевай!
И от "Голубых огоньков" костров понеслось в чёрное синайское небо:
И вновь продолжается бой!
И сердцу тревожно в груди!
Осирис такой молодой!
И юный Рамсес впереди!
! Орфография и стилистика автора сохранены
